Отделение сестринского ухода: территория полной безнадёги

Совсем скоро на апатитской площадке АКЦГБ должен завершиться очередной этап реформ: отделение сестринского ухода, ныне «разбросанное» по двум корпусам (один — в больничном городке, второй — на улице Жемчужной, который в народе принято называть хосписом), объединится под одной крышей. Общее количество коек, заметим сразу, при этом останется прежним. Сейчас в здании на Жемчужной вовсю идёт ремонт, здесь готовятся принять новых пациентов. Именно об этом, собственно, и собиралось написать «ХибИнформБюро», пока не пообщалось с персоналом отделения.

В медицине традиционно не любят выносить сор из избы и кричать на всех углах о своих проблемах, но здесь, в отделении сестринского ухода, по-моему, сложилась настолько вопиющая ситуация, что о ней надо даже не орать, а по-настоящему голосить. Всё чаще и чаще «высокоморальные» апатитчане попросту… отказываются забирать отсюда своих престарелых родителей. Несмотря даже на то, что возрастные мамы и папы в уходе медперсонала уже не нуждаются.

— Наша задача, говоря по-простому — поставить человека на ноги после тяжёлой травмы или заболевания, например, инсульта, — рассказывает заведующая отделениям Тамара Мамченкова. — Выполнить курс реабилитации, чтобы пациент, скажем, перенесший инсульт, вновь обрёл возможность самостоятельно есть, передвигаться, обслуживать себя в быту. Мы с этой задачей справляемся. А потом начинается что-то невообразимое.

За выдающимися примерами далеко ходить не надо: в отделении вот уже шесть лет (!) лежит пожилая женщина 1943 года рождения, которую собственная дочь дома, судя по всему, видеть не хочет. Поэтому под различными предлогами препятствует выписке. Что интересно, когда медики самостоятельно договорились с местным домом престарелых и предложили перевести пожилую пациентку туда — дочь встала на дыбы и наотрез отказалась привезти в отделение её паспорт. А без паспорта перевод, разумеется, не оформишь.

Думать о людях плохо, конечно, не хочется, но единственная причина столь странного поведения, приходящая на ум, заключается в следующем: пока родительница находится в хосписе, её пенсия остаётся у опекуна. А после перевода в дом престарелых большую часть государственного пособия придётся отдавать социальному учреждению. Вот и обрекают, выходит, пожилого человека на многолетние мучения ради этих несчастных государственных рублей.

— Если подходить к делу формально, то в этой ситуации надо бы вызвать бригаду медицинской перевозки, положить пациентку на носилки и отвезти по домашнему адресу, — вздыхает Тамара Андреевна. — Но вы представляете, что после этого начнётся, какой поднимется шум, сколько обвинений в свой адрес мы услышим?

Интересно, а почему никто не поднимает шума по поводу того, что женщина на протяжении шести лет, извините за канцеляризм, занимает койко-место, которое, вполне возможно, жизненно необходимо по-настоящему одинокому и по-настоящему больному человеку? Почему никто не заламывает руки и не закатывает истерику — ах, как хорошо было бы отправить после инсульта условного дядю Васю на реабилитацию, да вот только сделать это невозможно, потому что в хосписе нет свободных мест? Почему вообще эту ситуацию считают нормальной? У нас что, Семейный кодекс — где чёрным по белому написано: «Трудоспособные совершеннолетние дети обязаны содержать своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителей и заботиться о них» — отменили?

И ладно бы описанный случай был единственным. Таких примеров много, просто этот — самый показательный. Медики за свои деньги (!) восстанавливают пациентам хосписа утерянные паспорта и другие документы, помогают с оформлением группы инвалидности, бегают по инстанциям, ходатайствуют, просят, добиваются. По сути, это — обязанности социального работника, которого в штате отделения нет. А ведь у большинства людей, ради которых всё и делается, есть вполне здоровые и трудоспособные дети. Которые не собираются шевельнуть ради своих близких даже пальцем — пусть, мол, государство в лице больницы о них заботится. Но зато — уж простите за цинизм — после смерти родителя будут глотки друг другу грызть ради его квартиры и прочего наследства.

И всё перечисленное аморальным и безнравственным почему-то совсем не считается.